в/ч 66431 12,6 км на восток от Владикавказа - описание, координаты, фотографии, отзывы и возможность найти это место в Северной Осетии (Россия). Узнайте где находится, как добраться, посмотрите что интересного вокруг. Ознакомьтесь с другими местами на нашей интерактивной карте, получите более подробную информацию. Познайте мир лучше.
| Интересное видео рядом | Вовнушки– 34,7 км | Эгикал– 27,6 км | Таргим– 28,9 км |
Может кто вспомнит - мы двухгодичники служили в танковом батальоне в ч 66431
Мне комбат Васильев, смлужил командиром ТБ в этой части, дал характеристику " Служить не отказывается, но и не хочет".
Хотя сам тащил из батальона всё, что мог. И зеркала и табуретки и т. д.
Просто позорил моего отца, который с 1943 года воевал командиром взвода Катюш.
сам откуда
ваще не узнаю часть
напиши мне на ват сап 89530435572 Хмель
Служил 97,98 в 3 мсб, грв.
Ребята отзовитесь.
новосибирск 2 компания потом перевелся в ханкалу артилерия
всем привет
С рем роты есть кто-
нибудь
Началось судебное разбирательство по делу об изнасиловании солдата в в/ч 66431
Пресс-релиз №: 48/1623 от:
28/07/2014
Фонда "Право Матери"
СЕГОДНЯ, 28 июля 2014 года Владикавказский гарнизонный военный суд приступил к рассмотрению второго дела по факту гибели в армии в в/ч 66431 Леонида Леонидова (*фамилия, имя погибшего изменены по просьбе матери погибшего). Всего уголовных дел по факту гибели Леонида Леонидова – два: первое – в отношении Антонова и Салтыкова, негодяев[1], с которыми следствие заключило соглашение, в результате они получили рассмотрение своего дела в особом порядке с предполагаемым (по условиям соглашения) щадящим наказанием в финале (потерпевшие возражали против особого порядка рассмотрения – см. пресс-релиз Фонда «Право Матери» N 47/1622 от 24 июля 2014 года); второе – в отношении Кабанова, процесс по которому начался сегодня. Это дело слушает судья Дмитрий Кошиль. Интересы родителей погибшего представляет юрист Фонда «Право Матери» Надежда Кузина. Фонд «Право Матери» будет добиваться максимального строгого приговора для Кабанова (максимальный срок наказания по предъявленному обвинению – 25 лет лишения свободы).
После совещания, судья огласил постановление о назначении судебного заседания по итогам предварительного слушания. В ходатайстве об изменении меры пресечения подсудимому суд отказал. Дело назначено к слушанию на 5 августа 2014 года, начало процесса в 11.00, разбирательство пройдет в закрытом режиме.
Ранее – 31 июля 2014 года состоится заседание по делу Антонова и Салтыкова.
Проблемы со зрением и самоконтролем
Пресс-релиз фонда "Право Матери"
СЕГОДНЯ, 5 августа 2014 года Владикавказский гарнизонный военный суд приступил к рассмотрению по существу второго дела по факту гибели в армии в в/ч 66431 Леонида Леонидова (*фамилия, имя погибшего изменены по просьбе матери погибшего). Сегодняшнее заседание по делу показало, что некоторые офицеры войсковой части плохо отдают отчет в своих собственных действиях, и это ставит под сомнение их право командовать людьми…
Всего по факту гибели в армии Леонида Леонидова было возбуждено два уголовных дела. Судебное разбирательство по первому делу – в отношении двух негодяев[1], Салтыкова и Антонова, с которыми следствие заключило соглашение, - завершилось 31 июля 2014 года более чем щадящим (2,5 и 3 года общего режима) судебным приговором Владикавказского гарнизонного военного суда (см. пресс-релизы Фонда «Право Матери» N 47/1622 от 24 июля 2014 г., N 48/1623 от 28 июля 2014 г., N 50/1625 от 31 июля 2014 г
По словам Чебана, она начиналась словами:
«Какие же вы офицеры, если не видите, что происходит в подразделении. Меня били, отбирали деньги, отбирали мой телефон, продавали же мне… в моей смерти виновны Кабанов, Антонов и Салтыков… они мне сказали, что если я подойду к кому-либо из офицеров, они меня на гражданке убьют… по прибытии с КапЯра они отжали у меня 10000 рублей…».
При этом фамилия «Кабанов», по словам Чебана, была подчеркнута жирной линией.
За все, что связано с уголовным делом по факту гибели Леонидова, Чебан отделался «строгим выговором».
И прокурор Балахнин, и юрист Фонда «Право Матери» несколько раз задали Чебану вопрос – зачем он уничтожил эту записку? Однако, каждый раз Чебан отвечал: «Не знаю». Т. е. офицер, имеющий право командовать людьми, «не знает», почему он совершает те или иные действия (по результатам сегодняшнего допроса Чебана Фонд «Право Матери» подготовил заявление в военную прокуратуру с просьбой возбудить в отношении Чебан уголовное дело по ст. 294 УК РФ).
Свидетель Александр Дьячков, старший лейтенант в/ч 66431, дал показания, что неоднократно видел, как Кабанов громко кричал на Леонидова по самым разным поводам, в том числе – нецензурно. Дьячков делал замечания Кабанову и неоднократно говорил старшему лейтенанту Чебан, командиру Кабанова об этих эпизодах (на это Чебан пояснил, что проводил с Кабановым разъяснительные беседы – мол, не надо так себя вести, этим и ограничивался).
Вы что, хотите выяснить работу командования?
Пресс-релиз №: 54/1629 от: 11/08/2014
Фонда "ПРАВО МАТЕРИ"
12 августа Владикавказский гарнизонный военный суд продолжит рассматривать по существу второе дело по факту гибели в армии в в/ч 66431 Леонида Леонидова (фамилия, имя погибшего изменены по просьбе матери погибшего). Дело слушает судья Дмитрий Кошиль. Интересы родителей погибшего в процессе представляет юрист Фонда «Право Матери» Надежда Кузина. Процесс проходит в закрытом режиме. На скамье подсудимых – младший сержант Кабанов, ему предъявлено обвинение по ч. 3 ст. 335 УК РФ (нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими (…), повлекшее тяжкие последствия); п.п. «а» и «в» ч. 3 ст. 286 (превышение должностных полномочий с применением насилия, повлекшее тяжкие последствия); п. «а» и «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ (грабеж, совершенный группой лиц по предварительному сговору с применением насилия (…); п. «б» ч. 3 ст. 132 (насильственные действия сексуального характера – мужеложество – с применением насилия или угрозой его применения к потерпевшему, повлекшие (…) тяжкие последствия).
8 августа были допрошены уже осужденные 31 июля 2014 г. на 2,5 и 3 года лишения свободы по первому делу о гибели Леонидова – подельники Кабанова – Антонов и Салтыков (Фонд «Право Матери» обжалует этот сверхмягкий приговор). Кроме подробного рассказа про все эпизоды издевательств над Леонидовым (см. пресс-релиз Фонда «Право Матери» N 47/1622 от 24 июля 2014 года), Салтыков и Антонов дали показания, каким образом Кабанов отреагировал на известие о смерти Леонидова: он был испуган, вел себя нервно, Салтыкову и Антонову он сказал в нецензурной форме: «Пацаны, мне конец, я ночью изнасиловал Леонидова». Кроме того, они дали показания, что в в/ч 66431 жестокость в отношении солдат со стороны старослужащих является нормой: «Когда мы были «молодыми» - старослужащие тоже нас так «воспитывали».
Часть вопросов, заданных юристом Фонда «Право Матери» судья Кошиль почему-то снял. Например, вопрос – известно ли Антонову что-либо о сексуальном насилии по отношению к другим военнослужащим части? Сразу последовала реплика судьи: «Что Вы хотите выяснить? Вопрос снимается».
(А вопрос интересный)
Во время повторного допроса старшего лейтенанта Чебана судья также снял несколько вопросов, а потом – сделал нашему юристу Фонда «Право Матери» замечание. Необоснованное. (Замечание – это что-то вроде «желтой карточки»).
Вот краткое изложение повторного допроса в суде свидетеля Чебана.
Юрист Фонда «Право Матери» Надежда Кузина:
– Вы проводили разбирательство по фактам, сообщенным Вам Д*вым?
– Да, - ответил Чебан.
– Что Вы в связи с этим предпринимали?
Вопрос снят судом. (Старший лейтенант Чебан сжег предсмертную записку Леонидова..).
Юрист Фонда «Право Матери»:
– Вы считаете, что данные действия не образуют грубого дисциплинарного проступка?
Судья Кошиль:
– Вопрос снимается. Представитель, задавайте вопросы по предъявленному обвинению. Вы что, хотите выяснить работу командования?
(Вообще-то, да, очень хотим. Удивительно, почему того же самого не хочет суд?!).
(Ещё как хотим!! Этому "командованию" место в бараке на Колыме, если повезёт)
– Данные вопросы направлены на выяснение обстоятельств, предшествовавших и способствовавших гибели Леонидова, - пояснила юрист Фонда «Право Матери» и с разрешения судьи продолжила допрос Чебана:
– Когда Вы сожгли записку, переданную вам Д*вым?
– Сразу как прочел, я был один на тот момент, – ответил Чебан.
– Вы понимали, что Вы делаете?
– Не совсем, – ответил Чебан.
– В тот день Вы исполняли обязанности военной службы, проблем с их исполнением не возникало?
– Да, я приступил к исполнению своих обязанностей, проблем не было.
– Вы считали, что данная записка написана Леонидовым?
– Да.
– Вы знали, что правоохранительными органами проводится проверка по факту гибели военнослужащего Леонидова, что выясняются обстоятельства его гибели?
– Да.
– Вы понимали, что уничтожаете документ, который может иметь значение при выяснении обстоятельств гибели вашего военнослужащего?
– Да.
– Вам свойственно совершать поступки, которые потом Вы не можете объяснить?
Судья Кошиль:
– Вопрос снимается. Представитель потерпевшей, Вам делается замечание.
(А вы знаете сколько у Чебана белая зарплата?)
Ни регламент судебного заседания, ни порядок в зале суда наш юрист не нарушала. Выявление всех обстоятельств, предшествовавших и способствовавших совершению Кабановым преступления – имеет прямое отношение к его обвинению, поэтому по поводу необоснованно полученного замечания судьи Кошиля юрист Фонда «Право Матери» подала жалобу председателю
Владикавказского гарнизонного военного суда.
(Интересно за сколько купили этот "суд")
Процесс по делу продолжится завтра, 12 августа 2014 года в 11.00
О мужском воспитании
Пресс-релиз №: 55/1630 от: 13/08/2014
ФОНДА "ПРАВО МАТЕРИ"
12 и 13 АВГУСТА Владикавказский гарнизонный военный суд продолжал рассматривать по существу второе дело по факту гибели в армии в в/ч 66431 Леонида Леонидова (*фамилия, имя погибшего изменены по просьбе матери погибшего). Дело слушает судья Дмитрий Кошиль. Интересы родителей погибшего в процессе представляет юрист Фонда «Право Матери» Надежда Кузина. Процесс проходит в закрытом режиме. На скамье подсудимых – младший сержант Кабанов, ему предъявлено обвинение по ч. 3 ст. 335 УК РФ (нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими , повлекшее тяжкие последствия); п.п. «а» и «в» ч. 3 ст. 286 (превышение должностных полномочий с применением насилия, повлекшее тяжкие последствия); п. «а» и «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ (грабеж, совершенный группой лиц по предварительному сговору с применением насилия (…); п. «б» ч. 3 ст. 132 (насильственные действия сексуального характера – мужеложество – с применением насилия или угрозой его применения к потерпевшему, повлекшие (…) тяжкие последствия).
Заседание 12 августа 2014 прошло целиком и полностью в том особенном «настояще-мужском» духе, царящем в в/ч 66431, о котором мы уже упоминали в пресс-релизе N 47/1622 от 24 июля 2014 года, когда в процессе по делу Маркаровых (их сын погиб в этой же в/ч 66431 28 августа 2013 года) свидетель заявил, что «рыжий следователь» якобы бил его уголовным кодексом по лицу, и он так сильно этого испугался, что дал другие показания, а вызванный в суд следователь факты воздействия на свидетеля опроверг (см. пресс-релиз Фонда «Право Матери» N 39/1614 от 2 июля 2014 года).
Мы уже отмечали, что история гибели в армии Леонида Леонидова развенчивает расхожий миф, что армейская «школа жизни» делает из парней «настоящих мужчин». «Настоящий мужчина» изнасиловал солдата, «настоящий офицер» сжег предсмертную записку, «настоящие товарищи» врали, потому что «боялись» (см. пресс-релиз Фонда «Право Матери» N 47/1622 от 24 июля 2014 года). Теперь всех этих «настоящих мужчин» вызывают в судебный процесс
12 августа 2014 года в процессе был допрошен свидетель Н-ов.
На следствии Н-ов допрашивался неоднократно (как и большинство свидетелей-сослуживцев погибшего).
Из протокола допроса Н-ова от 4 сентября 2013 года: «Могу охарактеризовать Салтыкова как отзывчивого, трудолюбивого, сочувствующего человека. (…) Могу охарактеризовать Ка*анова как (…) способного резко ответить и за себя постоять. Могу охарактеризовать Антонова как дерзкого, корыстного, ленивого, хитрого». Далее – свидетель Н-ов описывает эпизоды издевательств со стороны Антонова в отношении Леонидова. Читаешь этот протокол и складывается впечатление, что главный отрицательный персонаж во всей этой истории – Антонов.
Из протокола допроса Н-ова от 25 октября 2013 года: «Могу охарактеризовать Салтыкова как нахального военнослужащего, склонного применять насилие. (…) Могу охарактеризовать Кабанова как чрезмерно задиристого военнослужащего, способного резко ответить и за себя постоять».
Далее Н-ов рассказывает о том, что не только Антонов издевался над Леонидовым, но и Салтыков с Кабановым. И рассказывает вторую часть истории – о том, что ночью с 30 на 31 августа 2013 года он видел как Кабанов насильно заводил Леонидова в кунг и о том, что Кабанов страшно разнервничался, узнав что Леонидов повесился, стал говорить, что «попал» и пить валерьянку.
Из протокола допроса Н-ова от 17 декабря 2013 года:
«Первоначально я полагал, что Салтыков из этой троицы (Кабанов, Антонов и Салтыков) самый адекватный, однако в дальнейшем, увидев его действия в отношении Леонидова, могу пояснить, что он такой же, как и они. Салтыков имел свой узкий круг общения, а именно – Антонов и Кабанов, к остальным относился немного высокомерно и пренебрежительно. (…) Могу пояснить, что боязнь указанных военнослужащих была основана на том, что они являлись старослужащими, о чем постоянно нам напоминали, во всем поддерживали друг друга, кроме того они постоянно унижали Леонидова. Помимо указанного Кабанов всегда считал себя умнее других, что касалось не только служебных вопросов, но также житейских вопросов и полученного образования, в частности, мнения других людей он вообще не воспринимал, даже несмотря на то, что оно было более верное, и очень не любил, если кто-то его высказал, и это был не он. Перед командованием батальона Кабанов старался выслужиться и в случае если что-то он выполнил не так, переложить ответственность на других».
Согласно материалам дела, около 4 часов 30 минут Н-ву позвонил Бондаренко и сообщил, что из палатки N 7 не идет дым. После чего начался поиск истопника палатки N 7, которым был в ту ночь Леонидов. Нашли его около 5 часов утра – в петле, на дереве. Узнав, что Леонидов повесился, Кабанов заметно разнервничался: «его трясло и он сильно нервничал, говорил в нецензурной форме «мне конец» и никак не успокаивался, в связи с чем я налил ему валерьянки, после чего он немного успокоился. На мои расспросы, в связи с чем ему конец, он ответил дословно следующее «За то, что бил Леонидова, забирал деньги и все остальное».
(Зона ждёт, но шакалы его отмажут)
Заключается допрос Н-ова пояснением: «Ранее в своих допросах я не приводил все известные мне обстоятельства применения насилия со стороны Кабанова, т.к. я опасался последнего, а именно того, что он расправится со мной. В настоящее время я изложил подробно все обстоятельства, известные мне в ходе настоящего допроса, и их последовательность».
Из протокола допроса Н-ова от 29 апреля 2014 года:
Это протокол, возникший из истории, случившейся после очной ставки свидетеля Н-ова с Кабановым:
«Сегодня, в ходе проведения очной ставки между мною и Ка*ановым я сильно волновался . Данные показания немного не соответствуют действительности (…) Указанные неточности допущены мною, т.к. прямо перед тем, как началась очная ставка, во дворе военной комендатуры по Владикавказскому гарнизону ко мне подошел адвокат Кабанова и спросил, как поживает моя мама и давно ли я ей звонил, в связи с чем я сильно переживал за своих родных и испугался за свою мать. Кроме того, он интересовался, когда я увольняюсь с военной службы. По этой причине в самом начале очной ставки я сильно волновался и перепутал обстоятельства произошедшего, затем в ходе проведения очной ставки я успокоился и увидел сообщенные мною неточности. Кроме того, по завершению очной ставки адвокат вновь подошел ко мне и советовал позвонить домой, что я и сделал, предупредил маму о произошедшем разговоре с адвокатом Кабанова, чтобы она была поаккуратней и ни с кем по данному поводу не общалась. Когда мама мне сообщила, что все нормально и никаких проблем у нее нет, я успокоился и сразу написал заявление об оказании на меня давления. (…) С какой целью ко мне подходил адвокат и вел указанные разговоры не знаю, считаю, что он хотел смутить меня перед дачей мною показаний, и чтобы я не смог повторить свои показания, что отчасти ему и удалось. Именно по этой причине я при ответе на первые вопросы излагал свои показания не точно».
А вот краткое изложение допроса Н-ова в судебном заседании 12 августа 2014 года:
«Когда я говорил, что я видел, как кто-то заходил в машину, и говорил, что видел, что это Кабанов и Леонидов – это неправда. Я точно не знаю, кто это был. Это мог быть кто угодно».
Далее прокурор Борис Вдович (с 12 августа он сменил в процессе прокурора Алексея Балахнина) заявляет ходатайство огласить показания Н-ова, данные им на следствии. Юрист Фонда «Право Матери» поддерживает, защита Кабанова (с 12 августа у него прибавилось защитников, в дополнение к Крехову появился еще адвокат Казбек Цакоев) возражает, суд решает – огласить. Зачитывают тот самый протокол от 17 декабря 2014 года, после чего гособвинитель и юрист Фонда «Право Матери» спрашивают Н-ова, чем он может объяснить противоречия в своих показаниях. Н-ов сообщает, что показания, данные им на следствии, «не полностью соответствуют действительности». Также отказывается от плохой характеристики, данной им обвиняемому на следствии. А дальше начинается то самое «мужское» поведение:
Юрист Фонда «Право Матери» продолжает задавать Н-ову вопрос за вопросом:
– Какие-то еще меры воздействия на вас были?
– Да, - отвечает Н-ов, - меня могли заставить стоять час (N.B: согласно Уставу, дневальный «на тумбочке», исполняя обязанности военной службы, стоит от 2 до 6 часов).
– А чего именно Вы боялись?
– Меня могли вовремя не уволить с военной службы.
– Откуда Вам это известно, что Вас могли не уволить вовремя? Кто-то сказал Вам, что не уволит Вас вовремя?
– Нет.
– Кого-то уже не уволили вовремя с военной службы?
– У нас в части рассказывали, что такое было когда-то в других частях.
– То есть Вы боялись слухов?
– Да
– А реальные истории о том, что кого-то не уволили вовремя Вам известны?
– Нет.
– Чем Вам сотрудники ВСО угрожали? – уточнила юрист Фонда «Право Матери».
– Я боялся, что меня закроют на сутки одного в помещении. Я боялся ВСО, - упрямо твердил Н-ов, – но фактов, что кто-то из сотрудников ВСО реально угрожал так поступить с ним, или пытался закрыть его где-то на сутки изложить не смог. Просто ему так казалось...
– Когда Вы уволились из армии?
– 15 июня 2014 года.
– После увольнения уже прошло два месяца. Вы обратились куда-нибудь с жалобой, что следователи воздействовали на вас, заставили дать ложные показания и оговорить «невинного» человека?
– Нет.
– Вы рассказывали об оказанном на вас давлении кому-нибудь из близких? Членам семьи, друзьям?
– Нет
Мать погибшего Леонидова спросила:
– Скажите, почему Вы – взрослый человек, дееспособный, не отвечаете за свои слова и поступки?
– Я боялся ВСО, - упрямо повторял Н-ов, не изложивший ни одного факта, обосновывающего такой сильный испуг.
Далее суд перешел к эпизоду, связанному с показаниями Н-ова от 29 апреля 2014 года – о воздействии на него адвоката Ка*анова господина Крехова. И оказалось, что к Н-ову, действительно, подходил адвокат Крехов и интересовался здоровьем его мамы, советовал ей позвонить. Но: как угрозу действия адвоката Крехова он, Н-ов, теперь не воспринимает.
Юрист Фонда «Право Матери» спросила:
– А что, адвокат Крехов знаком с Вашей мамой?
– Нет, не знаком, – ответил Н-ов.
– А откуда в таком случае адвокату Крехову известно, как часто Вы звоните маме?
– Не знаю, - ответил Н-ов
Огласили протокол допроса Н-ова от 29 апреля 2014 года и попросили объяснить, чем вызваны расхождения в его показаниях, в частности, раньше он говорил, что воспринимал действия адвоката Крехова как угрозу, испугался за свою мать и даже побежал жаловаться на действия адвоката следователю Нефедову. Сейчас же Н-ов утверждает, что никакой угрозы со стороны адвоката подсудимого не было.
– Заявление писал следователь, а я просто подписал, - объяснил Н-ов.
– Зачем Вы подписывали показания, если они были ложными? - уточнила юрист Фонда «Право Матери».
– Я боялся ВСО, - ответил Н-ов.
– А как следователь Нефедов вообще узнал о том, что к Вам подходил адвокат Крехов и интересовался здоровьем Вашей мамы?
– Я сообщил.
– А зачем? Ведь слова и действия Крехова, как Вы только что заявили, не содержали угрозы?
– Я просто так сообщил, - ответил Н-ов
В материалах уголовного дела, по которому Антонов и Салтыков, уже осужденные по первому делу о гибели Леонидова, проходили в качестве обвиняемых, находятся их письменные ходатайства о воздействии на них адвоката Крехова: «В отношении меня после производства очных ставок во время следствия со стороны адвоката обвиняемого Ка*анова, а также потом со стороны родственников последнего, идут различные угрозы, которые могут оказаться в отношении меня реальными, и я опасаюсь за свою жизнь и здоровье, поэтому прошу в отношении меня применить меры государственной защиты безопасности». О мерах государственной защиты безопасности заявлял в процессе по Антонову-Салтыкову 31 июля 2014 года и их адвокат. (Напомним, что Антонов и Салтыков получили за соглашение со следствием судебное разбирательство в особом порядке и щадящий приговор с очень маленькими сроками, несоразмерными совершенным им преступлениям).
В связи с показаниями Н-ова, в суд были вызваны все следователи (Алексаков, Герасименко и Нефедов), которые работали с ним на допросах. Двое из них – Герасименко и Алексаков – прибыли в заседание 13 АВГУСТА 2014 года.
Они пояснили, что Н-ова они допрашивали исключительно в дневное время (что и указано в каждом протоколе допроса), после прочтения протокола допроса Н-ов никаких замечаний не предъявлял, никаких корректив в текст внести не просил. Какого-либо воздействия на свидетеля они не оказывали – ни физического, ни морального. Причин, по которым Н-ов, внезапно поменял свои показания, они не знают.
13 августа 2014 года в процессе также был допрошен свидетель Д-ов. Это свидетель, который, вероятно, последним видел Леонида Леонидова живым. В отличие от Н-ва, свидетель Д-ов не стал менять своих показаний, несмотря на то, что Ка*ановы (родители обвиняемого) на него активно воздействовали, добиваясь, чтобы он показания, данные им на следствии изменил.
Д-ов подтвердил все эпизоды издевательств со стороны Ка*анова, Антонова и Салтыкова над Леонидовым. Кроме того, он полностью подтвердил показания, данные им на следствии: «Около 4 часов 31 августа 2013 года я вышел из палатки, после чего встал между палатками, где начал курить. В указанное врем, я увидел рядового Леонидова, который шел со стороны умывальника, при этом я обратил внимание, что в руках у рядового Леонидова находился какой-то предмет, похожий на веревку, я не придал этому значения. Видя меня, рядовой Леонидов резко повернул в сторону тамбура, расположенного сзади палатки, после чего быстро вышел и спросил меня: «Д-ов, ты что ли?», после чего Леонидов направился в сторону палатки. Я обратил внимание на то, что в руках у Леонидова уже ничего не было. При этом в тот момент когда Леонидов проходил мимо меня, то я сильно удивился, так как Леонид в тот момент был очень странный, у него был потерянный взгляд, глаза были налиты слезами., голос был какой-то дрожащий, по нему было видно, что он плакал. Я спросил Леонидова: «Что случилось?», на это Леонид ответил: «Надо мной надругался Ка*анов…» (…) Я докурил, после чего также проследовал в палатку. Зайдя в палатку, я увидел, что Леонидов сел на стул, расположенный напротив моей кровати, после чего начал что-то писать. Я лег на кровать и попытался уснуть. Через некоторое время, 31 августа 2013 года, в палатку забежал дневальный, который сообщил, что Леонид повесился
Пресс-релиз №: 56/1631 от: 14/08/2014
ФОНДА "ПРАВО МАТЕРИ"
14 АВГУСТА Владикавказский гарнизонный военный суд продолжал рассматривать по существу второе дело по факту гибели в армии в в/ч 66431 Леонида Леонидова (*фамилия, имя погибшего изменены по просьбе матери погибшего). Дело слушает судья Дмитрий Кошиль. Интересы родителей погибшего в процессе представляет юрист Фонда «Право Матери» Надежда Кузина. Процесс проходит в закрытом режиме. На скамье подсудимых – младший сержант Кабанов, ему предъявлено обвинение по ч. 3 ст. 335 УК РФ (нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими (…), повлекшее тяжкие последствия); п.п. «а» и «в» ч. 3 ст. 286 (превышение должностных полномочий с применением насилия, повлекшее тяжкие последствия); п. «а» и «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ (грабеж, совершенный группой лиц по предварительному сговору с применением насилия ; п. «б» ч. 3 ст. 132 (насильственные действия сексуального характера – мужеложество – с применением насилия или угрозой его применения к потерпевшему, повлекшие (…) тяжкие последствия).
Накануне в процессе по видеоконференц-связи был допрошен капитан в/ч 66431 Игорь Гоглачев, который является непосредственным командиром старшего лейтенанта Чебана, уничтожившего предсмертную записку погибшего. Гоглачев пояснил, что о неуставных отношениях со стороны Кабанова, Антонова и Салтыкова «ничего не знал».
Юрист Фонда «Право Матери» Надежда Кузина задала ему ряд вопросов:
– Вы являлись непосредственным командиром Чебана?
– Да.
– Чебан показывал Вам предсмертную записку, найденную после гибели Леонидова?
– Да
– Что Вы сделали с этой запиской?
– Отдал обратно Чебану.
– Вам было известно, что в Вашем подразделении погиб военнослужащий и по факту его гибели проводится разбирательство?
– Да.
– Вы понимали, что данная записка является предсмертной запиской погибшего и может сыграть важную роль при выяснении обстоятельств его гибели?
– Да.
– Почему Вы не передали записку в следственные органы, ведущие разбирательство по делу, а отдали ее обратно Чебану?
– Мне было некогда. Я собирался в командировку.
– Отдавая записку Чебану, Вы давали ему какие-либо распоряжения, чтобы он передал записку в следственные органы, или сохранил ее?
– Нет
– Вам известно, что Чебан сделал с этой запиской?
– Сжег.
– Узнав о том, что Чебан сжег предсмертную записку Леонидова, Вы проводили разбирательство по этому поводу?
– А почему я должен был проводить разбирательство?
– Потому что Чебан сжег документ, имеющий значение для установления обстоятельств гибели Леонидова.
– Нет, не проводил.
– Почему?
– Не посчитал нужным
Далее юрист Фонда «Право Матери» задала свидетелю Гоглачеву вопросы про телесные осмотры военнослужащих, которые он проводил.
– Вы проводили телесные осмотры военнослужащих?
– Да.
– Как часто проводились телесные осмотры.
– 1-2 раза в неделю.
– Кто занимался проведением телесных осмотров?
– Я, старший лейтенант Чебан, раз в неделю – фельдшер.
– Как фиксировались результаты телесных осмотров?
– Они не фиксировались.
– В части велась книга медицинского осмотра личного состава, единый журнал телесных осмотров?
– Нет.
– По какой причине?
– Я не знал, что должна быть книга телесных осмотров.
– Как давно Вы проходите военную службу?
– С 2007 года.
– В течение 7 лет службы Вы не знали, что результаты телесных осмотров личного состава должны фиксироваться?
– Не знал.
– У командования части были к Вам когда-либо претензии по службе?
– Нет.
– Во время телесных осмотров, которые Вы проводили, Вы видели какие-либо повреждения у Леонидова?
– Нет, не видел.
– Во время телесных осмотров Вы видели, что у Леонидова имеется заболевание ног? (В материалах дела есть сведения, что у Леонидова в армии началось заболевание ног, которое послужило поводом для необоснованных претензий к нему со стороны Кабанова, Антонова и Салтыкова).
– Не замечал
У вас хорошее зрение?
– Да.
– Вы не замечали, что у Леонидова гниют ноги?
– Не замечал.
Мать погибшего просила нас во время освещения судебного процесса по факту гибели ее сына предать гласности протокол осмотра трупа от 31 августа 2013 года. Дело в том, что на теле сына близкие обнаружили шокирующее количество следов побоев. (Во время оглашения этого документа в суде 13 августа 2014 года Елене Леонидовой снова стало плохо).
14 августа 2014 года суд допросил свидетелей К-ва, Б-ко, Н-на, бывших, как и Леонид Леонидов, на момент происшествия солдатами-срочниками в/ч 66431. Они полностью подтвердили данные ими на следствии показания об издевательствах Кабанова, Антонова и Салтыкова над Леонидовым.
Кроме того, Н-н рассказал о воздействии на него со стороны родственников Кабанова: отец Кабанова просил его изменить показания, данные им на следствии, но ничего не добился – Н-н отказался менять свои показания, и сообщил о воздействии на него со стороны отца обвиняемого следователю: «Ко мне обратился отец Кабанова (