деревня Кумзеро

Часовни строили почти в каждой деревне.История возникновения Соловецкой часовни-

-В далекие времена на острове в Шабзерском озере Кумзерского сельсовета нашли икону Соловецких чудотворцев преподобных Зосимы и Савватия и решили поставить часовню.Строили ее (или возможно,только освящали)соловецкие монахи,поэтому и назвали Соловецкая.На островке было довольно много места,по сторонам острова были посажены березки,а середина выкашивалась и была гладкой.От д.Цариха до берега Шабзерского озера была сделана каменная дорожка.Вокруг островка было 12 деревень,престольным праздником которых стали "Соловецкие",отмечается 22 июня(В церковном календаре праздник собор Соловецких святых отмечается 22 августа,а 22 июня,по предложению,памятный день,когда была найдена икона)Вэтот день приезжал священник из Кумзера.Кроме жителей деревень сЪезжались гости из Азленской,Шапшенской,Петряевской волостей.Переправлялись на островок на лодках-"казенках",которые сначала перевозили взрослых,а потом детей.

Материал взят из газеты "Призыв"г.Харовск.

Село Кумзеро — административный центр Кумзерского сельского поселения, в состав которого входит 41 населенный пункт; глава администрации Ольга Соколова.

Численность населения на декабрь 2012 года — 359 человек. Летом людей становится в два — три раза больше. Ныне поселение имеет 183 домохозяйства. Само село слилось с соседней деревней Гришино, а Гришино, в свою очередь, — с д. Княжая. Находится в 177 километрах от г. Вологды, в 50 километрах от г. Харовска. Дорога с твёрдым покрытием до села не доходит 27 км. В деревне работает сотовая связь МТС и Мегафон.

В советское время в селе был построен овцеводческий комплекс. В годы перестройки он был разрушен, в 2007 году на его месте построена молочная ферма. Было развито молочное скотоводство — до 1000 коров было в хозяйстве. Выращивались лен и зерновые.

Жемчужиной Кумзера и всей Вологодчины является храм святых Флора и Лавра, который силами энтузиастов готовится к восстановлению.

Деревня Кумзеро в Харовском районе известна с XII века

В XVII веке в крае свирепствовали бродячие польские отряды. Много деревень разграбили они и сожгли. Кумзера доблестно защищали свою землю. В Шабзере находится могильник, где захоронены польские паны, погибшие от рук защитников. Крестьяне деревень Котовская, Щукинская и Мартыниха три дня не выпускали поляков из воды, когда те решили было переправиться через озеро и выйти на их берег. Ни один из врагов не ушел живым. Останки захватчиков захоронены на горе в Юртинском поле.

Ежегодно на кумзерской земле проводились три основные ярмарки:

7 декабря — Екатерининская в честь святой великомученицы Екатерины, 19 января – Крещенская (шли по 6-7 дней), а с 18 марта — Кононовская (продолжалась до 2 недель). Оборот ярмарок (более 100 тыс.рублей) был сравним с теми, что проходили в уездных городах вологодской губернии. Ярмарочные ряды, «темные» – крытые помещения и «светлые» – с открытыми прилавками, располагались с северной стороны от церкви Флора и Лавра и тянулись до д. Максимовская в одну сторону и до д. Гришино — в другую (общая протяженность — около трех километров). Торговали и без прилавков – с саней и телег. На ярмарках можно было купить всё: муку, мясо, рыбу озерную и океаническую, сладости, масло, травы, мануфактуру, меха, золотые и серебряные изделия, игрушки, кадушки, дровни. Купцы из Каргополя продавали самопрялки, татары из Казани везли ткани, нитки и платки. Приезжали купцы из Киева и даже, говорят, из Польши. На Кононовской ярмарке торговали крупным рогатым скотом и конями, красивыми и породистыми. В д. Дор были лошади – победители в бегах, которые имели медали. Во время Крещенской ярмарки проходила «выставка невест». Если нарядную славутницу днем присмотрели, вечером могли заслать сватов. Последняя ярмарка была в 1934 году.

На начало XX века Кумзерская волость состояла из 53 деревень, где проживало 5100 человек. На погосте Флора и Лавра, ныне село Кумзеро, по имеющимся данным, жило всего 16 человек, здесь же было расположено волостное правление, фельдшерский пункт, церковно — приходская школа, земское училище №1. Земские училища находились также в деревнях Горка, Семеновская, Терениха. Земская станция была в деревне Максимовская.

История подтверждает, что живет деревня, пока стоит храм. В 1935 году по велению власти начали разрушать здание зимней Богоявленской церкви в Кумзере. Позднее провели в селе социально – экономические реформы. Результат плачевен. В 2000 году были упразднены деревни Большая Слобода, Малая Слобода, Марковская, вычеркнули их из списка живых кумзерских населенных пунктов; другие — опустели, не стало в деревнях ни коней, ни коров, ни другой животинки, заросли поля, люди остались без работы, в селе закрыли детский сад, затем и школу. Ныне ближайшая средняя школа находится в с. Шапша.

Осенью ли, зимой ли идешь в темноте по едва белеющей дороге, например, в Гришине, а в окнах домов ни одного приветного огонька. Обмерла деревня, покинутая жителями до следующей весны. Таких деревень в Кумзере – не один десяток! Щемит сердце, но теплится надежда: восстановим храм – и жизнь на родной земле начнет возрождаться!

Из истории возведения храмов

Первое упоминание о кумзерских церквях относится к XVII веку. Каменная Богоявленская церковь с колокольней 75 метров высотой (это высота двадцатиэтажного дома!) была построена в 1803 году. На колокольне располагалось 12 колоколов. Звон колоколов был слышен за 15 километров.

В середине XIX века начато строительство летней церкви мучеников Флора и Лавра. Святые Флор и Лавр издавна почитаются как покровители домашнего скота, особенно помогают тем, чья жизнь связана с лошадьми.

День их церковной памяти 31 августа (н. с.) Патриарх Московский и всея Руси Кирилл в 2011 году благословил на канонической территории и Русской Православной Церкви считать церковным праздником ветеринаров. Забегая вперед, скажем, что инициатива возрождения храма в наши дни принадлежит ветеринарному врачу — предпринимателю из Вологды. Имя своё меценат попросил не называть.

Храм люди строили сообща. Сохранились рассказы о том, что две женщины ходили два раза пешком до Киева собирать пожертвования. Уходили ранней весной и возвращались осенью, изнашивая при этом три пары обуви.

В течение 40 лет мастера и жители окрестных деревень, не жалея себя, трудились во славу Божию: вручную готовили весь строительный материал для церкви, делали кладку, отливали колокола. Строительство возглавлял мастер Степан Прокопьевич Кулешов и два его сына. На украшение храма потребовалось больше времени, чем на его возведение. Официальное завершение работ и освящение церкви было в 1897 году. Внутреннее убранство Дома Божия поражало великолепием. Иконы сияли позолотой риз, многие были в серебряных окладах.

Храм стал центром духовной жизни этого края. Сюда и в будни, и в праздники устремлялись для молитвы верующие.

В 1913-1914 годах вологодский живописец крестьянин деревни Писцово Новленской волости Вологодского уезда Александр Иванович Журавлев реставрировал стенную живопись и заново расписал купол и нижнюю часть стен церкви «под мрамор». До сих пор слева от алтарной части храма видна выполненная этим мастером в серо – голубых тонах икона Николая Чудотворца.

Из истории разрушения храмов

В начале сороковых годов были арестованы и увезены на север священники отец Иоанн и отец Владимир с семьями. Начато разрушение здания зимней церкви. Храм строился прочно, основательно, на века, поэтому разрушению поддавался с трудом. Иконы и церковную утварь ломали и жгли возле церкви. Почти всё было уничтожено. Дети, не ведая, что творят, катались на больших иконах по озеру, как на плотах. Колокольню разрушали позднее.

В августе этого года я записала воспоминания жителей Кумзера о том, какова была участь храмов и колокольни в XX веке Вот некоторые записи.

-Мы, школьники, поднимались на колокольню. -С нее в ясную погоду было видно, как ходили поезда между Харовской и Пундугой: паровоз дымил, состав был похож на зелёную змейку. Кумзерские деревни были видны все. На колокольню вело 12 пролетов лестниц. Многих ступеней не было: возможно, они были убраны, чтобы дети не лазили, а может быть, — сгнили. Ломали колокольню в начале 60-х. Как шли последние к этому приготовления, как она рухнула, я видел собственными глазами. Урок географии у нас в это время вела Лудилова Надежда Филипповна. Она вывела нас из школы, мы стали свидетелями этого зрелища. В нижнем ярусе колокольни был арочный проезд. Она стояла как бы на четырех опорах – ногах. Две опоры со стороны озера подрубили, обвязали звонницу поверху железными тросами и тракторами дернули в сторону озера — она упала, но не рассыпалась, а разломилась на четыре части. Местный житель дядя Вася, сапожник, потом занимался разборкой колокольни на кирпич. Цементирующая основа была так крепка, что это удавалось ему с большим трудом, а то и вовсе не удавалось. Кирпич использовали для личных нужд, клали печи в домах. Людям кирпич негде было брать. По разрешению, полученному в сельсовете, после внесения какой-то оплаты, я, как и все другие, сам выламывал кирпич из стен церкви, чтоб дома печку сложить».Внутри до начала 60 – х годов было очень красиво: иконостас, иконы, печи покрыты изразцовыми плитами. После разрушения храма этими плитами были украшены печи в здании деревянной школы. Возле храма поповский домик стоял и ещё небольшое кирпичное помещение. В нем в советское время хлеб пекли, муку хранили, картошку сушили и отправляли её в Норильск и Мурманск. На колокольню мы лазили. Интересно было на паровозы посмотреть. Мы же никуда из деревни не выезжали. Паровозов не видели. Колокольня была значительно выше, чем храм Флора и Лавра (высота храма – 38 метров до крестов). Голубей ловили на колокольне и в церкви и даже их ели. В летний храм нас не пускали. Все закрыто было. Чтобы уронить колокольню, долбили её зубилами и кувалдами, заводили толстые троса, и несколько тракторов растаскивали её в разные стороны. А она не падала. Кладка крепкая была. Это сейчас просто: динамит – и обрушилась бы. Когда уронили, кирпичом засыпали колеи на дороге, чтобы машины не буксовали. Дорогу постоянно дождем размывало».

Церковь святых мучеников Флора и Лавра на долгие десятилетия постигла печальная участь. Ее помещения использовали под хозяйственные нужды колхоза «Красное знамя».На территории Кумзерского сельсовета было несколько колхозов. Из них везли зерно в здание храма, где его не только сушили, но и хранили. А потом на грузовиках отправляли по дороге с размытыми колеями, вероятно, в районный центр Харовскую, возможно, брали на посев, выдавали колхозникам на трудодни. «В церкви Флора и Лавра до начала 60-х годов было чисто: металлические решётки на дверях были закрыты, на большей части окон ещё были стекла, дверь в подвал тоже была закрыта, внутрь — не попасть. Церковь использовалась как склад сельпо. Через окна видны были хранившиеся там шкуры животных, водка в ящиках. С 1960 по 65 год около церкви стоял домик, где гоняли дизель электростанции. Государственного света в селе ещё не было.

В конце 50-х годов росписи на стенах сохранялись, был великолепный иконостас, по краям которого видны были скульптурные (из дерева) резные фигуры ангелов, даже форма ногтей на руках и ногах была вырезана, все было выкрашено бронзовой краской под цвет золота.

В 1966 году, когда я вернулся домой после окончания Пундужской средней школы, церковь оборудовалась под зерносушилку: была сделана глинобитная печь, которая топилась дровами. Дым шел прямо в храм и выходил через верхние окна. Здесь и пошло все рушиться. Осенью сушилка работала круглые сутки. Тепло и сухо внутри. И стала она проходным двором, особенно для любителей выпить. Настенная живопись закоптилась, появились надписи типа: здесь был Вася. Когда сушильный комплекс перестал работать, церковь осталась раскрытой и стала приходить в ещё больший упадок. Сгнила крыша над клиросом. Затем от удара молнии загорелась крыша на большом куполе и двух малых. Горело 18 часов., т. к. из-за большой высоты не могли подать воду на очаг горения. После того, как зерносушилки в церкви не стало, остатки металлического оборудования выламывали и вытаскивали те, кто сдавал металлолом. В результате бесхозности в 2010 году 2 августа в церкви случился ещё один пожар, выгорели полы и все, что могло гореть. Пожарная машина из Шапши приезжала. Воды в ней было полторы тонны. Вылили, а больше закачать не смогли. Огонь буйствовал сутки. Нам же пришлось дежурить у церкви и днем, и ночью двое суток. Наш дом к храму ближайший. Лето было засушливое. Если с крыши падала головешка, огонь бежал по сухой траве».

«В июле 1987 года была страшная гроза. Потемнело небо, дождь не был сильным, но сверкали страшные молнии.. Церковь горит! Сельчане многие прибежали к храму. Куда и страх девался! Молния ударила в главный большой купол, а потом пламя охватило и два малых. Зрелище было величественным и грозным: языки пламени вырывались из-под куполов, дым вился вокруг шпиля. Люди крестились, плакали от бессилия, что ничем нельзя помочь храму: горит на большой высоте, воду на огонь не подать. Молились: «Господи, не разрушай храм!» С тридцатиметровой высоты летели куски оторвавшейся кровли. Господь принял удар на себя: не в нас, не в наши избы, а в свой дом направил молнию. И сделал это, чтобы мы задумались, что делаем не так».

Кумзера гордятся и своим краем, и своим храмом. Но разрушение святыни продолжается теперь уже из-за погодных условий. То снег идет, то дождь, а церковь стоит с зияющими незакрытыми проемами окон, дверей, нарушена целостность кровли.

Существует красивая легенда, что каждому храму при освящении его (как человеку при крещении) Господь дает Ангела. Ангел никогда не покидает церковь или место, где она стояла, даже если святыня разрушена. Он обращается к людям, призывая их восстановить Дом Божий. И, кажется, что тихий призыв Ангела церкви мучеников Флора и Лавра людьми услышан.

Из истории возрождения храма

В 1990-х был начат процесс подготовки к реставрации церкви, но из-за экономического кризиса ничего не получилось.

Эта неудача вселила в кумзер неуверенность: будет ли доведено дело до конца на этот раз? И первая позиция у многих такая (неправильная!): хорошо, что взялись за восстановление церкви, но пусть это происходит без меня. Как хочется, дорогие вологжане, харовчане, кумзера, чтобы эта светлая мечта — восстановить храм – всех нас объединила и повела на осуществление доброго дела! Каждому из нас дается возможность исправить содеянное нашими предками и современниками, оказать помощь по силам собственным. Море из капелек складывается. Кто чем может! Делом, деньгами, молитвой! Всякая лепта ценна.

Что же мы имеем на сегодня? Как движемся?

2004 год. Приехал вологжанин в красивое Кумзеро, увидел храм, облитый золотыми лучами закатного солнца, устремленный ввысь, как ракета, и полюбил его всем сердцем своим. Родилась у него мечта восстановить церковь. На реставрацию получили благословение Архиепископа Вологодского и Великоустюжского Максимилиана. Создан приход храма. Открыт счет для поступления пожертвований. Председателем приходского совета и настоятелем храма мучеников Флора и Лавра назначен отец Анатолий.

В Вологодском государственном техническом университете студентами под руководством заведующей секцией реставрации и реконструкции архитектурного наследия, профессора Ирины Белоярской подготовлен проект реставрации храма. Весной этого года проект одобрен Епархиальной комиссией по церковному искусству, строительству и реставрации, что работает в Прилуцком монастыре. Осенью этого года вокруг храма начато возведение строительных лесов. Молодые строители Александр Толстихин (бригадир) и Вячеслав Серяков за малую плату трудились дотемна каждый день, в любую погоду, чтобы поднять их. О доставке строительных материалов беспокоится батюшка. Пять ярусов лесов уже окружают храм. Меценат из Вологды присылал им трижды кран-вездеход из областного центра с тем, чтобы на леса поднимать столбы. Доски строители подавали вручную. Леса возводятся из баланса (баланс – это грузные непросушенные вершины деревьев, довольно толстые бревна). «Тяжелый труд и эта работа того стоят, — сказал Александр Толстихин. -Когда 15 августа мы, приехав, вышли с напарником из машины, то у нас дыхание перехватило. Мы не ожидали увидеть такую красоту, такой размах, масштаб в поселке Кумзеро Харовского района. В Вологде таких храмов нет, за исключением Софийского собора. Главная наша задача – возвести леса прямо под купол, чтобы впоследствии можно было вплотную проводить реставрационные работы».

31 августа в День церковной памяти мучеников Флора и Лавра и День села отец Анатолий отслужил молебен у стен храма, затем — водосвятный в часовне святых мучеников, что устроена в бывшей школьной мастерской.

С осени о кумзерском храме через публикации в печати в Вологде, Череповце, размещенный материал на нескольких сайтах интернета все большее количество людей узнает, что кумзерский храм восстанавливается. 20 ноября Вологодским телеканалом «Русский север» в Кумзере был снят сюжет о храме, показан он был на следующий день. О храме работники телеканала узнали из интернета, этот материал показался им интересным. Они подарили нам созданный ими сюжет для архива истории восстановления святыни.

Несколько десятков людей уже перечислили на благое дело суммы, кто какие смог. Среди жертвователей вологжане, москвичи, череповчане, архангелогородцы, саратовцы, две жительницы Кумзера и люди из других мест. Деньги нужны немалые. Давайте вместе будем храм восстанавливать! Храм восстановим, духовная жизнь в него вернется — сами преображаться начнем. Мы изменимся – и жизнь вокруг нас меняться станет к лучшему. Все получится, если действовать и, несмотря на препятствия, идти до конца. Господь помогает в хороших делах. Поклон вам земной, люди добрые!

Наталья ЗУБАРЕВА,

г.Череповец

Харовская газета «Призыв»

Построено 5 ярусов строй лесов

Сначала 40-х годов были арестованы и увезены на север священники отец Иоанн и отец Владимир с семьями. Начато разрушение строения зимней церкви. Храм строился крепко, основательно, на века, потому разрушению поддавался с трудом. Иконы и церковную утварь разламывали и жгли около церкви. Практически всё было уничтожено. Малыши, не ведая, что творят, катались на огромных иконах по озеру, как на плотах. Колокольню разрушали позже.

В августе этого года я записала мемуары обитателей Кумзера о том, какова была участь храмов и колокольни в XX веке. Видеосъемку проводил Олег Вадимович Букаркин. Вот некие записи.

-Мы, школьники, подымалиь на колокольню, — вспоминает Вадим Евстафьевич Букаркин. -С нее в ясную погоду было видно, как прогуливались поезда меж Харовской и Пундугой: паровоз дымил, состав был похож на зелёную змейку. Кумзерские деревни были видны все. На колокольню вело 12 пролетов лестниц. Многих ступеней не было: может быть, они были убраны, чтоб детки не лазили, а может быть, — сгнили. Разламывали колокольню сначала 60-х. Как шли последние к этому изготовления, как она упала, я лицезрел своими очами. Урок географии у нас в это время вела Лудилова Надежда Филипповна. Она вывела нас из школы, мы стали очевидцами этого вида. В нижнем ярусе колокольни был арочный проезд. Она стояла вроде бы на 4 опорах – ногах. Две опоры со стороны озера подрубили, обвязали звонницу поверху стальными тросами и тракторами дернули в сторону озера — она свалилась, но не рассыпалась, а разломилась на четыре части. Местный обитатель дядя Вася, сапожник, позже занимался разборкой колокольни на кирпич. Цементирующая база была так крепка, что это удавалось ему с огромным трудом, а то и совсем не удавалось. Кирпич использовали для личных нужд, клали печи в домах.

Из мемуаров Ботина Александра Рафаиловича,который сейчас каждый год с ранешней весны до глубокой осени живет в родительском доме в д. Гришино: «Я застал от зимней Богоявленской церкви только стенки. Храм уже разрушен был. Людям кирпич негде было брать. По разрешению, приобретенному в сельсовете, после внесения некий оплаты, я, как и все другие, сам выламывал кирпич из стенок церкви, чтобы дома печку сложить».

Белов Виталий Владимирович вспоминает: «Родился я в д.Угол. Прогуливался в Кумзерскую школу. Неподалеку от церквей она стояла. Нет сейчас этой школы. Парнями бегали в зимнюю церковь с колокольней. Она большая была. Баловаться было надо, дурачиться. Мы задумывались, что священники в ней клад упрятали. Золото находили. Снутри до начала 60 – х годов было очень прекрасно: иконостас, иконы, печи покрыты изразцовыми плитами. После разрушения храма этими плитами были украшены печи в здании древесной школы. Около храма поповский домик стоял и ещё маленькое кирпичное помещение. В нем в русское время хлеб пекли, муку хранили, картошку сушили и высылали её в Норильск и Мурманск. На колокольню мы лазили. Любопытно было на паровозы поглядеть. Мы же никуда из деревни не выезжали. Паровозов не лицезрели. Колокольня была существенно выше, чем храм Флора и Лавра (высота храма – 38 метров до крестов). Голубей ловили на колокольне и в церкви и даже их ели. В летний храм нас не пускали. Все закрыто было. Чтоб уронить колокольню, долбили её зубилами и кувалдами, заводили толстые троса, и несколько тракторов растаскивали её в различные стороны. А она не падала. Кладка крепкая была. Это на данный момент просто: динамит – и обвалилась бы. Когда уронили, кирпичом засыпали колеи на дороге, чтоб машины не буксовали. Дорогу повсевременно дождиком размывало».

Малышевой Руфине Ивановне в июне исполнилось 85 лет. Ни один деревенский праздничек не обходится без её истинной российской пляски и озорных частушек. Руфина Ивановна вспоминает: «Жила в д. Давыдовской. Сейчас вот уже сколько годов живу в Кумзере. В школу практически не прогуливалась… Все нянчилась. Песни отлично пела. В церковь забегали время от времени. Ой, жутко, жутко! Ничего нет. Заброшено всё. Запах таковой! Иконы ещё были. Молиться коммунисты воспрещали. Строго было. Дома в деревне ни одной иконы нет. Украли все… Церковь вернуть желают? Так что? Я против народа не пойду. Я и средств дам!»

Церковь святых страдальцев Флора и Лавра на долгие десятилетия поняла грустная участь. Ее помещения использовали под хозяйственные нужды колхоза «Красное знамя».

Павел Александрович Ковров

Ковров Павел Александровичвспоминает, что на местности Кумзерского сельсовета было несколько колхозов. Из их везли зерно в здание храма, где его не только лишь сушили, да и хранили. А позже на грузовиках высылали по дороге с размытыми колеями, возможно, в районный центр Харовскую, может быть, брали на посев, выдавали колхозникам на трудодни.

И опять из мемуаров Вадима Евстафьевича Букаркина: «В церкви Флора и Лавра до начала 60-х годов было чисто: железные решётки на дверцах были закрыты, на большей части окон ещё были стекла, дверь в подвал тоже была закрыта, вовнутрь — не попасть. Церковь использовалась как склад сельпо. Через окна видны были хранившиеся там шкуры животных, водка в ящиках. С 1960 по 65 год около церкви стоял домик, где гоняли дизель электростанции. Муниципального света в селе ещё не было.

В конце 50-х годов росписи на стенках сохранялись, был прекрасный иконостас, по бокам которого видны были скульптурные (из дерева) резные фигуры ангелов, даже форма ногтей на руках и ногах была вырезана, все было выкрашено бронзовой краской под цвет золота.

В 1966 году, когда я возвратился домой после окончания Пундужской средней школы, церковь оборудовалась под зерносушилку: была изготовлена глинобитная печь, которая топилась дровами. Дым шел прямо в храм и выходил через верхние окна. Тут и пошло все рушиться. Осенью сушилка работала круглые день. Тепло и сухо снутри. И стала она проходным двором, в особенности для любителей испить. Стенная живопись прокоптилась, появились надписи типа: тут был Вася. Когда сушильный комплекс не стал работать, церковь осталась раскрытой и стала приходить в ещё больший упадок. Сгнила крыша над клиросом. Потом от удара молнии загорелась крыша на большенном куполе и 2-ух малых. Горело 18 часов., т. к. из-за большой высоты не могли подать воду на очаг горения. После того, как зерносушилки в церкви не стало, остатки железного оборудования выламывали и вытаскивали те, кто сдавал металлолом. В итоге бесхозности в 2010 году 2 августа в церкви случился ещё один пожар, выгорели полы и все, что могло пылать. Пожарная машина из Шапши приезжала. Воды в ней было полторы тонны. Вылили, а больше закачать не смогли. Огнь буйствовал день. Нам же пришлось дежурить у церкви и деньком, и ночкой двое суток. Наш дом к храму ближний. Лето было засушливое. Если с крыши падала головешка, огнь бежал по сухой траве».

Соколов Юрий Африканович вспоминает, как по дороге в Кумзерскую школу малыши любовались церковью. До пожаров на храме это было. За 7 км она была видна. «Туча закрыла купола, кресты. Мы ожидали, когда же она пройдет. Прошла. Красота-то какая! Белоснежные стенки, медные купола, кресты светятся на солнце!.. Когда работал на тракторе, помогал остатки оборудования зерносушилки из церкви вытаскивать. Зацеплял тросами и трактором выдергивал…»

Вера Федоровна Кочкова будет отмечать 90-летие в сентябре будущего года. В сельской школе проработала 37 лет. Вера Федоровна ведает, как храм завлекал деток и молодежь: «Ребятишек на уроке нет. Где? В церкви. Там стояла зерносушилка. Сушили не только лишь зерно, да и горох. Иду в церковь. Слышу в подвале голоса. Подвал высочайший был. Горох туда насыпался, они его едят. Горох размок. Позже животиками маялись. Несколько человек желтухой захворали… Ещё находили подземный ход, ведущий из церкви к озеру, который, по легенде, был выкопан на случай прихода противников… Молодежь соревновалась, кто выше на стенках распишется. Свои имена выбивали, нацарапывали, не выбирая: на пустом месте либо на росписи».

Тамара Николаевна Григорьева (Скворцова)

Григорьева Тамара Николаевна (Скворцова)вспоминает: «В июле 1987 года была ужасная гроза. Потемнело небо, дождик не был сильным, но сверкали жуткие молнии. От раскатов грома два раза встряхнуло родительский дом. Мы с матерью в ужасе молились: «Господи, спаси и сохрани!» Пожара страшились, страшились, что дом развалится. И вдруг такое зарево в окнах! Мы кинулись на улицу. Церковь пылает! Сельчане многие прибежали к храму. Куда и ужас девался! Молния стукнула в главный большой купол, а позже пламя обхватило и два малых. Зрелище было величавым и суровым: языки пламени вырывались из-под куполов, дым вился вокруг шпиля. Люди крестились, рыдали от бессилия, что ничем нельзя посодействовать храму: пылает на большой высоте, воду на огнь не подать. Молились: «Господи, не разрушай храм!» С тридцатиметровой высоты летели кусочки оторвавшейся кровли. Моя мать, Апполинария Васильевна Скворцова, произнесла мне, что это все за грехи наши и что заместо того, чтоб покарать нас за содеянное, Господь принял удар на себя: не в нас, не в наши избы, а в собственный дом направил молнию. И сделал это, чтоб мы задумались, что делаем не так».

Кумзера гордятся и своим краем, и своим храмом. Но разрушение святыни длится сейчас уже из-за погодных критерий. То снег идет, то дождик, а церковь стоит с сияющими незакрытыми просветами окон, дверей, нарушена целостность кровли.

Существует прекрасная легенда, что каждому храму при освящении его (как человеку при крещении) Господь дает Ангела. Ангел никогда не покидает церковь либо место, где она стояла, даже если святыня разрушена. Он обращается к людям, призывая их вернуть Дом Божий. И, кажется, что тихий призыв Ангела церкви страдальцев Флора и Лавра людьми услышан.